В наше время починка крыши поважнее других починок. Джонни-кровельщик врёт, как дышит, что работа ему по чину, что мечтал он об этом с детства, между завтраком и обедом.
А куда ему, впрочем, деться, если выбор у парня бедный. Дед же крыши чинил. И прадед. И отец, хотя он пижонил. Вот поэтому, бога ради, сделай правильный вывод, Джонни. Слабоумие и отвага закаляют и дух, и тело. Джон, конечно, хотел быть магом, только мало чего хотел он.
В подворотнях шипели твари, осьминогов ловили сети. Был у Джона один товарищ — беззаботный весенний ветер, что всегда навещал в апреле, пока в людях жила надежда.
Пах дорогой, закатом, хмелем, ну и чем-то ещё нездешним.
Джонни-кровельщик шмыгал носом: заявился, бродяга, здрасьте.
И какая ты, брат, заноза. И за что мне такое счастье. Вся работа опять насмарку.
Ветер гладил чердачных троллей, выбирал для конверта марку: скоро буду, держитесь, что ли. А потом, города листая,
подчинялся своим законам. И летели, сбиваясь в стаи, крыши феникса и дракона.
Я историю эту слышал от жены торгаша железом. Джонни-кровельщик чинит крыши. Крыши любят летать над лесом. Сотни, тысячи, миллионы. От Урюпинска до Вермонта.
В наше время починка оных поважнее других ремонтов.
#svirel_poetry
